Спи внучек маленький,
Сладкий мой заинька.
В небе уж месяц-рожок,
Баюшки-баюшки,
Где-то там с краешку
Желтый фонарик зажёг.
Спи цветик аленький, –
Мальчик мой маленький.
Дремлет небесный лужок:
Баюшки-баюшки,
Рядышком с краешком
Звёздочки встали в кружок.


Спи внучек-заинька –
Ангел мой маленький,
Станешь большим выйдет – срок.
Баюшки-баюшки.
Буду я с краешку
Жизни твоей. Видит Бог!

У осени печальные глаза:
Последний лист роняет куст калины...
И крик прощальный стаи журавлиной…
В траве пожухлой – льдинками роса.

Белёсый затуманится рассвет,
Откинув ночи стылой покрывало.
И дней погожих словно не бывало:
В морозной дымке их растаял след.

Уж помутнела неба бирюза,
Дождь-барабанщик выбивает дроби,
А всё вокруг, как будто бы в ознобе.
У осени печальные глаза…

Кто-то сверху назначил
мне встречу с тобой,
Мой нежданный, любимый,
единственный милый.
В одночасье вдруг стал
ты моею судьбой,
Хоть об этом тебя я
совсем не просила.

ВорвалсЯ, как тайфун,
всё круша на пути.
Все преграды снеся и,
сломав все запреты.
Никуда мне от этой
любви не уйти,
Что прокралась тайком
в моё знойное лето.

Ещё льют там хмельные
шальные дожди,
Не давая уснуть ни
на миг до рассвета.
Я прошу тебя, осень,
чуть-чуть подожди!
На призыв свой не жди
ты так скоро ответа …

Я тебя вспоминаю осеннею ночью
бессонною:
Когда дождик усталый притих и уснул
до утра,
Когда тополь продрогший пугает протяжными
стонами,
И стучатся мне в окна, тоскуя, шальные
ветра.
Я болею тобою ночами метельными
зимними,
Когда кутаюсь в плед в полусонном полночном
бреду.
Понимаю, родной, что должна бесконечно быть
сильною…
Возвращайся весной, а не то без тебя -
пропаду...

Землякам, не вернувшимся с фронтов ВОВ, посвящается…

Гранитные стелы молчат…
Над ними склонились берёзы.
По надписям ветки стучат,
Роняя дождинки, как слёзы.
В округе царит тишина,
Но взрослые помнят и дети.
Что здесь схоронилась война,
Живя в двадцать первом столетье.
Застывший в бессмертье солдат –
То память и горе людское.

Гранитные стелы кричат!
Живым, не давая покоя.

Я не знала войны, но помню:
Шли полки. И гремел набат!
Молодой паренёк в колонне
Защищать шагал Ленинград.
Восемнадцать – то много ль мало?
Было им не дано понять.
Коль лихая пора настала –
Надо Родину отстоять!

Мстить желание непомерно.
Форма новая, первый бой.
Крик: «За Родину!» Дрожь по нервам…
«Папка родненький, что с тобой?!»
Пуля в ногу впилась – молчишь ты,
Хоть пронзает адская боль.
И слеза скупая, мальчишья
На щеке оставляет соль.

После – госпиталь, тень тревоги
За родных, да за отчий дом.
Возвращенье в строй и дороги…
А Победа пришла потом!
Отступила лиха година.
Покоряя просторов ширь,
Привела солдата судьбина
В даль заснеженную – Сибирь.

Где, спасённая от блокады,
Ожиданьем томилась мать.
Деревеньки глухой уклады,
Всей душою стараясь принять.
И остались в краю суровом,
Обретя навеки свой кров.
В мирной жизни, свободной, новой
Отыскала мальчишку любовь.

Я всё помню! Горжусь тобою!
Внуки тоже и знают, и чтут.
Там, в Бессмертном Полку весною,
Фотографию деда несут.
Отчего этот край мне дорог,
И так больно сердце щемит?!
Здесь – рябинка, в тени которой,
Сибиряк-ленинградец лежит.

Мне часто снится лето васильковое.
Дурманящий медовый запах трав,
Где облако от сумерек лиловое.
И дремлет лес могуч и величав.

Там детство босоногое, бедовое,
Осталось где–то, спрятавшись в лугах.
И каждый день, несущий что–то новое,
Поныне бродит, заплутав в стогах.

Малины вкус и аромат смородины
Той, что из бора прямо – берегу.
И песни соловья из малой родины
Я позабыть вовеки не смогу.

Мне лето снится часто родниковое,
Глаза озёр являются во сне.
И детство деревенско-поселковое
Осколком счастья всё живёт во мне.
.

Не хочу гадать по ладошке:
Солнце будет или дожди.
Тенью тихо мелькну в окошке
И ворвусь к тебе – только жди!

Прилечу я с попутным ветром
И к стеклу прислонюсь листом.
Только ты не спеши с ответом,
Чтоб жалеть не пришлось потом.

Не хочу гадать по ладошке,
Знаю всё и так наперёд.
Я – подобие вольной кошки,
Ты упустишь, кто – то найдёт…

Не хочу я тебя терять
И ещё совсем не готова
Вновь страницы жизни листать,
Обретая безмолвие снова.

Не могу запретить летать
Я душе, что стремится ввысь.
Ты не дай себя потерять:
Уходя, уходи... но вернись...

Первый снег на лапах елей,
На ступеньке у крыльца.
Серебристый, чисто – белый,
Словно звёздочек пыльца.

ЗапорОшил все тропинки,
Разукрасил все дома.
Превратил он дождь в снежинки,
СообщИл - идёт зима!

Пахнет свежестью морозной,
По утрам уж щиплет нос.
Ну, а ноченькою звёздной
Месяц бахромой оброс.

Снег искрится и сверкает,
Сад цветные видит сны.
Горько реченька вздыхает:
"Спать придется до весны."

"Бывает очень холодно в тепле"
От слов, произнесённых зачастую.
Они, как айсберг, скрывшийся во мгле, Морозят душу хрупкую такую.

И ранят сердце острою стрелой,
Пронзая грудь, так больно и жестоко.
Что наша жизнь теряет смысл порой, Вернуться снова хочется к истокам.

Начать, сначала, лист перевернув,
Вновь ощутить тепло и вдохновенье.
На прошлое, без горечи взглянув,
Забыть обиды, страхи и сомненья.

Совсем как прежде крылья обрести
И парить, над вечностью взмывая.
Любовь и радость в этот мир нести,
Покой душевный, снова обретая!

Мне порой, так тебя не хватает,
Что сжимается сердце от нежности.
Птицей в небо душа улетает,
Утопая в синей безбрежности.

И парит в облаках безутешная
Всем ветрам и грозам открытая.
Чуть шальная и чуточку грешная,
Но любовью ещё не забытая.

Принимая судьбы превратности
Их ударам совсем не внимая,
О прошедших дней безвозвратности.
В неподдельности чувств забывая.

Мне порой, так тебя не хватает,
Приходи, разорвав неизбежность.
Пусть душа птицей ввысь улетает
Всем даря бесконечную нежность.

Наглый рыжий кот Василий -
Он хозяин там, в квартире.
Все вокруг – его обслуга
И создатели досуга.

Жаль, что не его я круга…

Я б валялся на диване
И мурлыкал песни Ване.
А за это мне – сосиска,
Сливочек большая миска.

Ох! Чего же я не киска?

Для него лоток в сортире -
Вот забота о кумире!
Мне же в тесной будке место,
Да пирог – сплошное тесто…

Друг, ну разве это честно?!

В конуре я, он - в квартире,
Есть ли справедливость в мире?
Хоть вой, хоть лай, хоть плачься

Эх! Жизнь моя собачья!

Медвежонок косолапый
Утирает слёзы лапой.
Побежал он за шмелём -
Потерял из виду дом.

Учит мама не напрасно:
«Одному гулять - опасно.
От берлоги ни на шаг! -
Заблудиться можно так».

Не послушался Мишутка,
Думал он, что это шутка.
Вот ревёт теперь у пня:
«Ма-моч-ка, найди меня!»

Отыскала мама сына
И ругать не стала сильно.
Лишь сказала строго: "Мишка!
Будь послушным, шалунишка."

Сказали: сможешь - не пиши…
Решила, внемлю я словам.
Вот только часть моей души
Как будто бы осталась там,

Где изнывая от тоски,
В пыли несказанности строк
Томятся, не родясь, стихи.
Им давности не властен срок.

Преодолев как птицы рифы,
Превозмогая боль утрат.
Ложатся на бумагу рифмы,
Слова построив в чёткий ряд.

Решили: сможешь - не пиши,
Не всем дано поэтом быть.
Вдруг оказалось – не дыши,
А не дыша, как можно жить?

Снова осень в окно постучала,
Как обычно, в положенный срок.
И мелодия вдруг зазвучала,
Выливаясь в рождение строк.

Окропилась пурпуром рябины,
Разлилась синевою небес.
Расплескалась дождём на долины,
Осыпая вмиг золотом лес.

Заиграла багряным закатом,
Пронеслась ветерком над рекой.
Прогремела там грома раскатом
И затихла, даря всем покой.